Мы ему любовь
а в ответ одни гадости.
Вопрос
Нашему сыну 7 лет, с нами он чуть больше года. Адаптация была нелёгкой, но всё-таки стали появляться просветы, а теперь и этого нет: два месяца назад он узнал, что я беременна. Что у него в душе творится, уму не постижимо, бардак полный и, по-моему, неисправимый. И весь этот его внутренний дурдом — во внешнем полном протесте против всего и войне на весь наш семейный мир.
Из последнего: хулиганил на даче у моих родителей так, что папа мой сказал — чтоб больше ноги вашей с ним не было... А после целого дня хулиганства и прочего в этом духе сын выдал, что он хочет быть моим мужем и чтобы папы у нас не было, только я у него — и всё. Его захлестнула ревность оттого, что на даче я больше с мужем общалась, чем с ним. Ну, и потом по списку: что он один, что он не наш, что его бросили и т. д.
По поводу ожидаемого «братика» — тоже орал: какой он мне братик, он мне не братик, я не из твоего животика, я вам чужой, я не ваш и т. д. Пыталась объяснять, что папу я люблю, а он тоже не из животика, но это не мешает нам всем быть родными и близкими.
По-моему, он ничего не понимает и не воспринимает. С утра начинается война, на любую тему — «нет», делать ничего не хочет. Довёл сегодня до истерики, я уже в него вещами кидалась, потом плакала. После моей истерики стал нормальным и — о чудо! — оказалось, что он умеет слышать всё с первого раза... Выходит, он просто издевается над нами.
Мама говорит: отдавай, раз не справляешься. А я правда не справляюсь... Я не знаю, что делать, и жалко его, и сладу с ним нет. Как вампир, внимание сосёт всеми способами, а взамен одни гадости и назло сделанные пакости. И постоянные разговоры на тему «любишь — не любишь»... Это что, мне всю жизнь что-то ему доказывать? А после его выходок я просто отстраняюсь, нет во мне ни желания обниматься, никакой нежности...
Грех брать на душу — отдавать — не хочется, но как жить дальше с таким ребёнком, неясно...
Ольга, г. Москва
Ответ
Во-первых, давайте постараемся отделить, что называется, «тематические» аспекты проблемы от обычных возрастных и психологических моментов.
Все дети ревнуют маму/родителей к братьям и сестрам. Это вообще в природе человека. См. историю о Каине и Авеле и мой вебинар «Ревность между детьми в семье». Появления в семье еще одного члена автоматически означает перераспределение ресурсов. И если какой-то ресурс является ограниченным – мамины силы и внимание, например, – то борьба за обладание может стать весьма и весьма острой.
Потом, спустя какое-то время, когда малыш станет забавным и милым, и еще позже, если детям удастся подружиться и научиться играть вместе и делить пространство, появятся братская любовь и сестринская забота. Не сразу.
Для того чтобы легко и с радостью принять конкурента, ребенок должен быть уверен в своем месте в семье, своем праве на родительскую любовь. Тогда он сможет занять место старшего, проводника в доброжелательный и открытый мир. Он сможет делиться тем, что у него в избытке: внимание, принятие, любовь.
Во-вторых, большое значение имеет возраст, в котором у ребенка появляется сиблинг (сиблинги – дети одних родителей, неважно, кровные или приемные). В психологии период между 3 и 6 годами называется «эдипальной фазой развития» и ребенок в это время решает вопросы своей половой принадлежности («я мальчик или девочка?»), определяется с объектом любви («я мальчик и поэтому я люблю маму и хочу на ней жениться. Раз на маме жениться нельзя, я найду себе жену»). Если в этот момент у мальчика появляется соперник в виде малыша, к его страданиям на почве невозможности соединиться в браке с матерью добавляются муки ревности. Мама проводит много времени с новорожденным, старшему кажется, что ему вообще нет места в этом раю.
С девочками все еще сложнее, поскольку они должны одновременно принять свою женскую роль, т.е. соединиться с матерью, и в то же время конкурировать с ней за внимание отца и мужа. Очень непростая задача.
Теперь взглянем на ситуацию с учетом фактора приемности.
Как я уже писала в статье «Точка отсчета», в момент попадания в семью у ребенка как бы обнуляется возраст: он начинает заново переживать все этапы психического развития: слияние (одно целое с матерью, цепляние, сосание пальцев, потребность в непрерывном присутствии родителей, зависимое поведение), сепарация (негативизм, отрицание, протест, истерики), эдипальный конфликт (см. выше). Ваш мальчик в семье год. Это значит, что сейчас для него важнейшей задачей является установление прочной привязанности к родителям, укоренение в семье в самом буквальном смысле этого слова.
Судя по тому, что вы описываете,
ваш сын находится в большой тревоге по поводу своего места в жизни и в вашей семье.
Меня озадачила реакция старшего поколения, бабушек и дедушек. Они были против усыновления? Почему вместо того, чтобы поддерживать вас и мальчика, они предлагают выбросить его вон? Какие у вас отношения с родителями?
Такое впечатление, что вы тоже ожидали какого-то другого поведения от сына. В вашем письме отчетливо слышно разочарование и гнев: как же так, вместо того, чтобы обрадоваться и начинать обо мне заботиться, он психует, ведет себя вызывающе, открыто выражает свое недовольство. Так, как будто он должен взять на себя ответственность за вас (стать вашим Родителем или Мужем), а он ведет себя… Как кто? Как маленький ребенок? То есть, сообразно своему возрасту, и биологическому, и психологическому.
Не хочется повторять банальности, но у него в опыте уже есть травма отвержения, оставления, выбрасывания, как ненужный предмет. Мы не знаем, почему от него отказались родители, но однозначно могу сказать: прошло еще слишком мало времени, чтобы его раны затянулись и он почувствовал себя свободно и уверенно. Даже у взрослых людей, не отказников, а всего лишь «ясельных», «больничных» деток эта травма отзывается болью, слезами и гневом в самые неожиданные моменты, когда возникает только лишь намек, что могут отвернуться, проигнорировать.
Отдельный вопрос – способы взаимодействия между членами вашей семьи.
Как в вашей семье принято выражать чувства? И вообще – принято ли? Умеет ли ваш сын сказать «Я расстроился», «Мне грустно»? Как вы выясняете отношения с мужем?
В идеале, задача первых трех лет жизни как раз и состоит в этом: малыш сначала узнает о себе, потом о мире, потом об окружающих его людях. Мама обучает его правилам поведения, называет и обрабатывает его сильные и смутные эмоции: «твоя игрушка потерялась, поэтому ты расстроен и сердишься». «Папа устал на работе и хочет отдохнуть, а если ты будешь по нему прыгать, он не обрадуется».
Основную проблему в нашей культуре составляет выражение так называемых негативных эмоций: гнева, недовольства, ярости, раздражения. Легче швырнуть игрушку в стену, чем признаться себе, что злишься. Агрессию принято или подавлять, или не замечать, игнорировать.
Что можно было бы сделать в вашей ситуации?
Взять мальчика на руки (когда он в «хорошем» состоянии) и спросить: тебе, наверное, немного страшно, когда ты думаешь о малыше? Ты боишься, что мы станем меньше тебя любить? (А он уже получил немало сигналов, что – да, будете). О чем ты беспокоишься?
Уверяю вас, сходную гамму чувств испытывают абсолютно все дети, когда в семье ожидается пополнение. Даже если это любимые и взрослые дети и это их пятый брат или сестра. Да что уж о детях говорить, тут мужья в депрессию ударяются, приходится с ними психотерапией заниматься. Потому что у всех нас слишком свежи воспоминания о пережитом голоде (всего два поколения назад), о матерях, уходивших в четыре утра на работу, о пропавших отцах. Рождение еще одного ребенка – не всегда радость и сбыча мечт, это еще и возросшая нагрузка, и тревожные мысли, и нехватка средств.
Ольга, мне кажется, если вам сейчас стоит организовать себе отдых и помощь из взрослыхлюдей, чтобы оставались душевные силы на малыша 7 лет. Ему страшно, тревожно, одиноко. Поддержите себя и его, позвольте проговорить его страхи, примите их без критики. Скажите, как вы его любите, расскажите, как будет устроена его жизнь вместе с младенцем.
И не ждите немедленного результата.
