"Как тебе не стыдно!"

Стыд объединяет кучу негативных эмоций. Страх, гнев, обесценивание и ненависть к себе. Да и вряд ли кому-то хоть раз помогали фразы «как тебе не стыдно!» или «совсем стыд потерял?».

От стыда хочется провалиться сквозь землю, испариться, исчезнуть. От стыда сгорают дотла и превращаются в камень. И, как можно догадаться, человек готов на многое, лишь бы не чувствовать ничего подобного. Особенно когда ты — маленький ребёнок и плохо понимаешь, чего от тебя ждут.

Пристыдить — один из самых простых и действенных способов заставить ребёнка слушаться. В этом действии спрятана угроза исключить ребёнка из членов семьи, сообщества «своих», людей, заслуживающих жить. Собственно, стыд и формируется (в норме) с этой целью: заставить человека соблюдать культурные и социальные нормы, принятые в этом месте и в это время. Не будешь придерживаться правил — мы тебя выгоним, нам тут преступники не нужны.

Но двух-трёхлетний человек ещё слишком мал, чтобы, во-первых, знать и принимать все эти сложные и витиеватые обстоятельства, а, во-вторых, не способен пока что сдерживать разные побуждения своей натуры, ему элементарно нечем это делать. Контроль и волевая сфера психики ещё не готовы, не созрели для того, чтобы управлять его поступками. Считается, что совесть и самоконтроль более-менее начинает функционировать к семи годам. А у ребёнка с синдромом дефицита внимания и гиперактивности, например, и того позже.

Совершенно бессмысленно стыдить дошкольников, особенно в принятой у нас форме: «Ах ты, безобразник, как тебе не стыдно, зачем ты разлил молоко и разбросал хлопья по всему столу?». Затем, что не надо было оставлять в доступе, дорогие родители. И ему сейчас не стыдно, потому что он не понимает, какие социальные нормы нарушил (а вы понимаете, можете быстро назвать?). Ему просто очень страшно видеть ваш гнев.

Риторические вопросы «Зачем? Почему ты это сделал?» вносят ещё больший хаос, потому что не понятно, что отвечать. Разлил и разбросал, потому что хотел сделать себе завтрак, пока все спят, но пакет с молоком оказался слишком тяжёлым, а коробка с хлопьями открыта в неудобном месте. А потом уже было поздно что-то исправлять…

Вместо потрясания кулаками и призывания всяческих кар на голову недотёпы, можно и нужно объяснять, как нужно было поступить, показывать верные пути, делать вместе.

Ребёнок растёт, начинает ходить в садик, знакомится с правилами поведения в детской группе. Оказывается, можно «подвести товарищей», например, тем, что медленно ел, или одевался, или не спал — а наказывают всех. Круговая порука. Мало кто понимает, откуда взялись все эти воспитательные приёмчики «один за всех, а все за одного». Но опять и опять: обжигающее чувство стыда, когда стоишь в одних трусах перед всеми, тебя ругают и унижают, а друзья смеются, в основном от облегчения, что не их засекли в этот раз.

А родители могут голову себе ломать, что это ребёнок два дня в сад ходит — потом три недели болеет. Нестерпимо потому что. Более того, наблюдение за тем, как кого-то мучают, вызывает точно такую же внутреннюю реакцию, как и у жертвы. То есть вашего ребёнка, может, голым на подоконник и не ставили, но, если ставили кого-то другого — он тоже травмирован этим.

И в этом случае «стыжение» ничего не воспитывает, ничему не учит. Ребёнку стыдно, страшно, он беззащитен и бесправен. Единственное, чего он хочет — сжаться в комочек и спрятаться от глаз так, чтобы никто не нашёл. А страх блокирует все познавательные и мыслительные процессы, вы знали об этом? Пристыжённый ребёнок вряд ли извлечёт урок. Скорее, научится врать, прятаться и изворачиваться.

Когда мы взрослеем, мы усваиваем правила поведения, явные и скрытые нормы, законы и понятия. Что-то мы соблюдаем, потому что боимся наказания, что-то — потому что приняли всей душой, что «так правильно». Взрослый зрелый человек руководствуется давно установленной системой представлений о том, что такое хорошо и что такое плохо. Называется «мораль». Или, как мальчик-второклассник, может проехать на красный, если уверен, что его никто не видит. Или убеждает себя, что все так делают.

При правильном воспитании у ребёнка должно сформироваться чувство ответственности за свои поступки и способность чувствовать вину, если накосячил. Вина отличается от стыда прежде всего тем, что это не «я — плохой, негодный, ужасный, мне нет места среди людей», а «я — хороший, но сейчас сделал плохо, но это можно исправить». Чувствуя вину, можно извиняться, пытаться восполнить ущерб: «Я нечаянно сломал твою игрушку, мне очень жаль, если хочешь — возьми любую мою». С виноватым человеком хочется и возможно продолжать отношения, мириться.

У вины есть раскаяние. Когда мы становимся старше (и по идее взрослее), мы принимаем на себя обязательства и готовы отвечать за них. Вина — это печаль, сожаление. Мы расстроены, что сделали кому-то больно или неудобно. Именно на этом обстоятельстве надо делать упор, объясняя ребёнку, в чём его проступок. «Смотри, ты забыл о маминой просьбе, хотя согласился ей помочь. Мама очень расстроилась, когда пришла с работы и увидела, что посуда не убрана». Из этой ситуации есть быстрый и лёгкий выход: «Извини, мам, я сейчас всё сделаю!».

«Что ж ты за мерзавец такой, мать целыми днями на работе убивается, чтобы у тебя всё было, а не можешь задницу от дивана оторвать, чтобы ей помочь!» — это путь в никуда.

Стыдить маленького ребёнка — только пугать его, он не понимает, что вы от него хотите. Объясняйте простыми словами, называйте действия и эмоции, учите.

Совесть как внутренний моральный регулятор формируется ближе к семи годам.

Чувство стыда появляется у зрелого человека изнутри, это самый мощный ограничитель, который удерживает нас от аморальных поступков. Использовать его для коррекции поведения ребёнка — бессмысленно и жестоко.

Выучите сами и научите ребёнка волшебной фразе, которая позволяет не сваливаться в стыд, когда вас пытаются туда загнать: «Не все оценочные суждения являются модификаторами поведения». Другими словами, не всё, что о вас говорят, должно заставлять вас измениться.