Похоже, за те 9-12 часов, что рожаешь первенца, происходит полная переустановка всех твоих базовых систем: была веселая бесшабашная оторва, могла пить пиво, сидя на козырьке крыши, ничего не боялась, в закладках были разве что списки мест, где можно хорошо провести время. И вдруг ты превращаешься в тревожную, гиперопекающую, вечно озабоченную курицу без мозгов вообще.В любом мрачном соседе начинаешь видеть маньяка-убийцу, слабенькая розовая сыпь на попе младенца становится верным симптомом кори. В лучшем случае. А то и чумы. Годовалому ищем достойную его ума и способностей школу для одаренных детей, случайно накорябанные кривые буквы на песке вызывают фантазии о Нобелевской премии, так же случайно оброненная фраза «Как я устал от этих шумных детей» - той же силы бредовые построения о неизлечимой психической болезни.
Мы так устроены: мечтаем, фантазируем, проецируем на детей собственные страхи и надежды. Инвестируем в их будущее свои несбывшиеся ожидания. И вкладываем в невинные, в общем-то, события их маленьких жизней те смыслы, которых там и не предполагалось. В конце концов, в интернете можно найти подтверждение любой, даже самой сумасшедшей идее.
И все бы ничего, если бы мы держали свои эмоции при себе. Стало тебе страшно из-за того, что сыночка получил тройку в году – пошла, позвонила подруге, другой подруге, глядишь, к десятому абоненту картина выглядит уже не столь апокалиптической, связь между «тройка в четверти по русскому – кончит жизнь под забором» не такая очевидная. Особенно, если среди друзей найдется хотя бы один, который бросил школу после девятого класса, а теперь владелец компании с собственным домом в Италии.
Но мы очень плохо умеем контролировать эмоции, различать фантазии и реальность и правильно атрибутировать источник стресса.
Поясню.
Во-первых, в нашей культуре сегодня принято чрезмерно реагировать на любой раздражитель. Что-то произошло – надо сказать не «я расстроилась, когда узнала об этом», а «я в шоке! Я просто раздавлена! Я схожу с ума при мысли об этом!». Экзальтация, вот как это называется. Соцсети очень способствуют раздуванию из мухи слона, потому что, на самом деле, кого касается эта несчастная двойка по химии? Максимум – вашего злополучного ученика, его преподавателя и (очень опосредованно) – вас. Небо не упадет на землю, ничья жизнь не будет разрушена, даже если он останется на второй год. А гнев, разочарование, тревога накрывает родителей с такой силой, как будто вам сообщили, что он кого-то убил. Не надо так, неполезно это.
Если чувствуете, что вас просто захлестывают эмоции, выйдите на воздух, подышите, помашите руками, обегите пять кругов вокруг дома. Включите голову, прикиньте, какие катастрофические последствия могут произойти в реальности, а что – плод вашего воображения. Посмотрите на горизонт, понаблюдайте за облаками. Слезьте с потолка (по которому вы бегаете), ощутите почву под ногами в буквальном смысле. Вспомните какие-нибудь Очень Важные События из вашей юности, когда вам казалось, что все пропало, а потом обернулось удачей.
Во-вторых. Есть такая замечательная и очень эффективная техника, так называемый «метод освобождения эмоций». Обратите внимание, не ОТ эмоций, а самих эмоций освобождение, отпускание их на свободу. Полную версию погуглите сами, но, если коротко, необходимо правильно идентифицировать, что именно вы сейчас чувствуете («Мне страшно», например. Или «Я злюсь, мне грустно, я разочарован»), назвать это чувство, потом ощутить его максимально полно, а после – отпустить, сдуть с ладоней, выдохнуть и успокоиться. Получается не с первой попытки, иногда приходится крутить это колесо полчаса, прежде чем развяжется узел внутри и выдох получится действительно свободным. Суть этого упражнения в том, что вы не пытаетесь определить, что является причиной вашего состояния, кто виноват или что делать. Вы проживаете эмоцию до конца и возвращаетесь во вменяемое состояние, когда можете уже здраво оценивать происходящее.
А вот теперь, когда вы можете нормально дышать и размышлять, давайте обсудим суть происходящего. Что такого ужасного происходит с вами, когда вы обнаруживаете некое нестроение с ребенком?
«Вот как можно было не надеть носки под ходовые ботинки? Мало того, он еще поленился поправить стельку, и стёр ногу до кровавых мозолей! А идти еще два дня! И я сразу вспоминаю, как я сама шла в натирающих туфлях с работы, потом плакала, что не могу их снять – кровь запеклась и приклеилась, и какой это был ужас, потому что единственные туфли, а завтра опять в них влезать. И какой позор – ходить весь месяц, обклеенной пластырем. И вечная эта морока с обувью, нормальной-то не купить», – это женщина за моей спиной в маршрутке делится с кем-то по телефону. Видимо, с той стороны спрашивают, а как деточка это все пережил. – «Да никак! Он вообще не переживал. Заклеил каким-то специальным пластырем, вообще не заметил, что что-то не так! Так ничему и не научился».
Вот она, разгадка. Мы подключаемся слишком сильно и слишком эмоционально к тем событиям, которые есть в нашем опыте в разделе «Травма». Когда Я болела в одиночестве детсадовского изолятора, и никто ко мне не подходил. Когда МНЕ было пипец, как плохо, от того, что девушка бросила. Я умирала от ужаса, переплывая на байдарке озеро Селигер в сильный шторм, поэтому никаких водных походов детям до скончания времен.
Как будто я и мой ребенок до сих пор одно неразделимое целое.С одной стороны, ощущение единства с близкими людьми делает всю эту круговерть минимально выносимой: эмпатия, принятие, любовь, в конце концов. Ты часть меня, мы все вместе составляем некую ячейку под названием «семья».С другой стороны, как раз слияние и не дает нам спокойно жить и развиваться.Вместо того, чтобы постоянно спрашивать «А как тебе то или это?», занимая наблюдательную и исследовательскую позицию, мы фантазируем, домысливаем, что именно сейчас происходит с любимым человеком. В нашей культуре так понимается истинная любовь. «Если любишь, то поймешь без слов». Да, не спорю, когда прожили вместе пятнадцать-двадцать лет, уже имеешь некоторое представление о вкусах и склонностях партнера. И все равно, было бы неплохо интересоваться, он все еще хочет ездить каждую неделю на дачу к маме, или уже можно попробовать какой-то иной вид досуга.
С детьми вообще все по-другому. В младенчестве мать вынуждена догадываться о том, что сейчас необходимо малышу, экспериментируя и составляя каталог сигналов: вот так он кряхтит, когда хочет на горшок, а вот так верещит, когда хочет спать, но не может. Постепенно, в процессе формирования речи, мы учимся осведомляться через слова, а какого рожна ему сейчас надо. «Не кричи, скажи словами, я не понимаю, когда ты визжишь». И в норме, годам к семи, постоянно предлагая ребенку разные варианты реакций, мы ожидаем, что между нами образуется коммуникация с обратной связью. Хочешь чего-то – скажи. Не хочешь – тоже скажи. А чтобы правильно сказать, надо сначала определить верно, что с тобой. (См. п.1 и 2 выше, методика освобождения эмоций).Беда в том, что большинство взрослых не обучено этому навыку, во многом потому, что не было рядом заботливого старшего человека в нужный момент. Вот и живем в потёмках: мама сейчас злится или устала? Ребенок капризничает, потому что устал, заболевает или расстроен?Возвращаясь к теме разговора. Когда ваш ребенок потерпел сокрушительное фиаско, неважно, в какой области, не надо кидаться к нему со своей тревогой и предложением немедленной помощи. Спросите сначала: «Как ты? Ты расстроен? Или обижен? Или разъярен?». Это может занять некоторое (иногда довольно продолжительное) время, но вы увидите, что человека прямо на глазах отпускает, эмоции становятся выносимыми. Только после этого можно поинтересоваться, нужна ли ваша помощь, и если да, то какая именно.
И уж точно не стоит делиться с ним своими переживаниями. «Я просто с ума схожу, когда ты сдаешь экзамен». Ему и так тяжко, а тут еще дополнительная ответственность за ваши чувства. «Я просто не переживу, если тебя заберут в армию». Мамо, ну, попейте успокоительного что ли, поплачьте, но не надо брать заложников в лице вашего раздолбая-сыночка, который на грани вылета из института. Это его жизнь.
Хотя это действительно очень трудно – не перекладывать свою тревогу на других. Найдите себе группу поддержки среди равных или более старших, но только не среди детей. Им эта ноша не по силам.