Большое интервью, в котором мы с мужем впервые выступаем парой: рассказываем о своем родительском опыте, обнаруживаем неожиданные лайфхаки, смеемся и удивляемся.
Дарья Менделеева:
В какой момент родители замечают, что ребёнок, оказывается, вырос?
Катерина: Когда он начинает пахнуть не козлёночком, а козлом.
Василий: Истинная правда. Был такой милый зайчик, потом начинается половое созревание, и ты обнаруживаешь дома какого-то волчару, который все время огрызается, качает права…
Катерина: Уводит папины кроссовки по принципу «кто первый встал, того и тапки». Потому что куда засунул свои, он не помнит, а папины так чудно подошли по размеру и цвету.
Или твой очень дорогой тоник, на которым крупными буквами написано: «Для зрелой кожи» вдруг оказывается чудесно подходящим, чтобы снять с лица все следы боевого раскраса шестнадцать раз на дню.
Василий: Обычная борьба за власть и за территорию. Хотя, конечно, не совсем обычная, потому что внешнего мира подростки пока ещё боятся больше, чем родителей. И начинается борьба внутри под девизом: «Решите все внешние проблемы, дайте денег и отстаньте». Был такой мем: «Я – независимая самодостаточная личность. Мам, мы ужинать скоро будем?»
Дарья Менделеева:
Как в этот период выстраиваются отношения между детьми и родителями? «Получил новые свободы – получи и новые требования» или всё как-то сложнее?
Василий: Выражение «отпускать вожжи» эту ситуацию совершенно не описывает. Правильнее будет сказать: есть ли у тебя ещё силы держать эту бешеную лошадь? Потому что с той стороны начинается борьба: «Я прихожу, когда хочу, ухожу, когда хочу и привожу в гости, кого хочу».
Катерина: И идея о том, что сейчас вы сгрузите туда какие-то обязанности – не более, чем иллюзия. Вы, конечно, можете эти обязанности предложить, но с той стороны вполне может последовать мина: «Я – котик, у меня лапки». Или же то, что вы попросили, будет сделано так, что отмывать дом и переделывать будет дольше и затратнее. Или человек просто скажет: «Да, мамочка, конечно!» - и тихо срулит.
Василий: То есть, в какой-то момент ты просто не выдерживаешь и думаешь: «Ладно, пускай уже скачет сам».
То есть, весь смысл подросткового возраста состоит в том, что родители привыкают к мысли, что им с детьми придётся жить отдельно. А дети по ходу родительского сопротивления, борьбы за правила и режимы получают первый опыт противостояния жизни, причём безопасного. Родители же не бандиты в подворотне, они могут давить, но вреда не принесут.
Дарья Менделеева:
По описаниям получается какая-то мировая революция. А как это выглядело на практике?
Катерина: Старшей дочери мы сняли жильё около института, потому что ей было тяжело ездить через весь город на учёбу, ей в то время было лет девятнадцать-двадцать. Помню, я тогда два месяца рыдала, наплакала два ведра слёз. Потому что она была моей поддержкой, опорой, очень помогала мне с младшими.
В первый год после этого она приезжала домой трижды в неделю – сама. Формально потому, что занималась репетиторством и в нашем районе у неё остались ученики. На самом деле – потому, что ей хотелось здесь быть. Во второй год она приезжала уже раз в неделю. А на третий – вообще уехала в другую страну, где вышла замуж и счастливо живёт до сих пор.
Средний сын примерно в том же возрасте переселился в общежитие. Младшей сейчас меньше, но она поступила в очень крутой лицей, до которого ей ездить от нас полтора часа. В её случае мы просто прагматично прикинули, что с такой дорогой у ребёнка не останется сил на учёбу. Поэтому она с осени переедет к бабушке, от которой до учёбы – полчаса на одном автобусе.
Вообще, если вы заинтересованы в том, чтобы дети получили хорошее высшее образование, курса до третьего они должны жить дома. К сожалению, в российских вузах нет кампусов, а есть общаги, в которых приходится реально выживать. Разницу между домашними детьми и теми, кто приехал издалека и жил без семьи, мы с мужем неплохо помним по собственной молодости и учёбе. Вероятность, что учёба будет заброшена, у вторых была гораздо больше.
Конечно, такая жизнь дома должна сопровождаться определёнными договорённостями: что входит в обязанности ребёнка, во сколько нужно приходить домой, можно ли приводить своих половых партнёров, компании, устраивать праздники, курить.
Дарья Менделеева:
Вот этот момент поподробнее, пожалуйста. Прямо вот так разрешите привести домой своего парня или девушку?
Катерина: Здесь всё очень сильно зависит от уклада семьи. Есть родители, которые на некоторые вещи смотрят свободнее. Для кого-то, понятно, это может быть неприемлемо.
Василий: Здесь, скорее, вопрос бытового удобства/неудобства. Одно дело, если у семьи большой дом, где никто никому не мешает. Другое дело, если семья живёт в двушке со смежными комнатами.
У нас, например, действует правило ночами не бродить, потому что, если ночью кто-то бродит по дому, хлопает дверьми и дверцей холодильника, я просыпаюсь.
Дарья Менделеева
Какие в момент отделения ребёнка задачи у родителей, и различаются ли они у папы с мамой?
Катерина: Самая главная задача этого времени – собственно, само отделение ребёнка от семьи. Родителям в этот момент главное – не рассыпаться и примерно понимать, что происходит.
Причём, пока ребёнок продолжает жить дома, у всех может сложиться иллюзия, что он всё ещё ребёнок, и ничего не изменилось. А на самом деле он – подросток, поэтому все правила совместного существования и этапы отделения нужно подробно проговаривать. Надо только помнить, что это всё – не железобетонные договора, а что-то текучее и подвижное…
А функция папы в семье примерно лет с полутора ребёнка – не дать маме ребёнка поглотить…
Дарья Менделеева
Секунду, а как это выглядит в жизни?
Катерина: Ребёнок не пришёл вовремя домой. Мама бегает по дому с валерьянкой и криками: «Где он шляется?»
Василий: А папа в этот момент предлагает ей любые аргументы, которые может предложить: «Брось этого, нарожаем новых». «Ничего страшного, вспомни себя в его возрасте». Действовать папа начинает в тот момент, когда кого-то уже реально пора искать с ружьями и милицией.
Дарья Менделеева:
А аргумент «Я сейчас отцу скажу…» - ещё действует в наше время?
Василий: А как же. Папа – это вообще «средство ядерного сдерживания», тогда как мама – скорее «ядерный удар».
Катерина: Вообще, если папа есть, если родители к этому времени остались парой, женщина и с детьми разговаривает по-другому – спокойно и уверенно.
Василий: Потому что, если родители не могут договориться между собой и выработать единую позицию, ребёнок очень быстро начинает манипулировать: «А мне мама разрешила». Родителей начинают стравливать между собой до получения нужного результата. А вот если ты можешь задать вопрос: «А точно разрешила? А давай у неё спросим?» - такие попытки очень быстро сдуваются. То есть, войну подростки ведут не до полного уничтожения, а за власть. Вот в этом им главное не дать победить.
Правда, иногда работает методика просто растащить маму и детей и отвлечь, «спустить пар». Например, старшая дочь в подростковом возрасте по магазинам ходила только со мной – с мамой они тут же начинали ругаться.
Катерина: Потому что если с мамой мы шли за сандалиями, то покупали сандалии. А если шли с папой, то покупали сапоги, четырнадцать сумок и воздушный шар. А сандалии оставались некупленными.
Василий: Ну, просто сандалии оказались не те, а в магазин уже пришли – программа «нужно что-то купить» уже была запущена.
Дарья Менделеева:
Как в этих условиях сохранить отношения и не разругаться до ядерной войны?
Катерина: Никак. Отношения будут позже.
Главная задача этого периода – ребёнка отделить. Причём по-хорошему («Деточка, мы тебе купили квартиру, машину, оплатим свадьбу и возьмём на работу в папину фирму») сепарация не случается. Всё перечисленное – это не сепарация, а, наоборот, удерживание ребёнка в семье.
Василий: То есть, ребёнок по-любому должен заявить родителям: «Вы – старые козлы, ничего не понимаете, а я – Д’Артаньян».
Катерина: В этот момент всё делается назло. Потому что «радовать родителей» - это не по-пацански.
Дарья Менделеева
То есть, увидев такие выкрутасы, и прихлёбывая валерьянку стаканами, родители в этот момент должны тихо радоваться, что вырастили человека, который справится с жизнью?
Василий: Честно говоря, в процессе радоваться очень тяжело. Потому что в этот момент ты испытываешь огромное разочарование. Ты растил вот это прекрасное создание, которое всегда старалось тебя радовать…
Катерина: Приносило картиночки на холодильник…
Василий: И поделки папе на 23 февраля. И вдруг оно начинает вести себя крайне фигово, бросает учёбу или идёт учиться на фотографа…
Катерина: Радоваться этим выкрутасам можно будет, когда ему будет двадцать пять, он приедет к тебе на дачу, наведёт там идеальный порядок и вы будете сидеть, спокойно разговаривать, как взрослые люди, и пить вино под шашлык…
Василий: Вот тогда задним числом можно сообразить, что всё предыдущее – это была сепарация. А в процессе то я взорвусь, то жена взорвётся, и мы друг друга только утешаем фразой: «Потерпи, лет через семь всё будет в порядке».
Катерина: В первый раз, помню, нас попустило, когда мы услышали, что сын орёт на младшую сестру ровно моими словами. Что-то вроде: «Надень шапочку!» Вот тогда мы поняли, что жизнь прожита не зря.
Василий: Как в той шутке: «Звук – странная штука. До тебя в двадцать лет долетает то, что родители говорили в пятнадцать».
Катерина: Сейчас сын объясняет младшей, что телефон надо заряжать и родителям надо звонить. Я в какие-то моменты уже просто не включаюсь, а отправляю разговаривать его.
Василий: Ну, да. Два стакана валокордина – и она не включается.
Дарья Менделеева
А пока отношения ещё не порвались, как прописать ребёнку какие-то правила?
Катерина: Никак.
Василий: Мы с сыном несколько раз садились и прописывали какие-то договорённости, пакт о ненападении, об обязанностях сторон. Но потом приходится каждый день воевать за соблюдение этих договорённостей, потому что вечером он подписывал всё это в одном состоянии, а утром всё другое, и жизнь началась заново.
Катерина: А теперь он звонит и иногда жалуется нам про свою работу: «Кто эти люди? Почему они не могут выполнять взятые на себя обязательства? Что сложного в том, чтобы выполнить договор?»
То есть, договора существуют, но надо понимать, что это всё это двигается и плывёт. Плюс это всё очень зависит от устоев семьи, от уклада.
Василий: Родители устанавливают правила на собственной территории, эти правила должны быть, и об эти правила дети должны разбиться. Потому что, если родители слабые, и дети одержали верх, родители и дети меняются местами. Такой ребёнок начинает обеспечивать семью, и ему в этой роли очень плохо.
Роль главного для подростка в это время – это слишком рано. Он ещё мало соображает, его лобные доли *префронтальная кора* забиты гормонами, у него ещё плохо с логикой, и мир для него ещё слишком опасен. Ему нужно как-то зарабатывать на жизнь, но он не может диктовать правила родителям.
Подросток на этом этапе должен побеждать внешний мир, а не родителей. Он найдёт себя в жизни, а через несколько лет вернётся в отчий дом и скажет: «Мои родители – обычные люди, с чем же я тут боролся?»
Дарья Менделеева
Как же тогда передать ребёнку моральные принципы?
Василий: Ребёнок в любом случае скажет вам: «Вы ничего не понимаете, и у вас всё неправильно». В этот момент ощущаешь разочарование.
Катерина:
В этот момент для родителя очень важен навык контейнировать собственные чувства и наличие собственной жизни. Если у тебя есть своя жизнь, тебе не очень есть дело до того, что происходит с ребёнком, потому что биологически в этот момент он уже ощущается как другой взрослый. Родители должны удерживать свою панику, свою тревогу, не требуя от ребёнка, чтобы он отказался от собственной жизни. И для того, чтобы не требовать от мира: «Пусть будет всё, как я хочу», - нужно быть очень взрослым зрелым человеком.
Дарья Менделеева
Какие ощущения испытывает мама, когда «гнездо пустеет»?
Катерина: Сначала – потрясающее чувство облегчения и свободы. Например, внезапно выяснилось, что я больше не должна готовить вёдрами.
Василий: Положил в морозилку порцию мороженого – и она там так и испортилась.
Катерина: Да, у нас стали портится продукты. Мы не сразу перестроили голову на то, что ничего не надо закупать в прежних объёмах. Пришлось покупать новые кастрюли, поменьше
Появилась прорва свободного времени. Правда, для меня это не было особой проблемой, потому что прежде мне его вечно не хватало.
Сложнее было справиться с ощущением внутренней пустоты, потому что то время и силы, которые были заняты контролем, оказались не задействованы. Меня отпустило года, наверное, через два.
Причём речь идёт именно о контроле, потому что общаюсь с детьми я сейчас больше, чем раньше.
Старшая звонит пару раз в неделю, и мы говорим по часу, и если бы не жили в разных странах, мы бы на выходные брали внучку к себе. Средний сын теперь приезжает раз в неделю именно общаться; мы уже дожили до того, что он привозит еду, которую приготовил сам – какой-нибудь сложный террин из нескольких видов мяса. Иногда дети приезжают поиграть в какие-то настолки. При этом у меня отвалилось огромное количество долженствований, связанных с менеджментом их жизни.
С выходом каждого ребёнка в самостоятельную жизнь у меня прибавлялось работы. Ну, и разнообразные хобби, карантин мне только сильно подгадил…
Хобби в этот период жизни нужно находить методом исследования. Главное – не уходить в тихий алкоголизм, как это происходит с некоторыми моими знакомыми родителями взрослых детей. Причем, поскольку народ выпивает по вечерам не стакан водки, а бутылку просекко, как алкоголизм это не воспринимается.
Вспомните, что вам нравилось в школе. Например, папа у нас солдатиков раскрашивает.
Василий: Причём это начиналось как семейное занятие, с помощью которого мы пытались оттащить детей от компьютера. А потом дети разбежались, а я с этим занятием остался.
Дарья Менделеева
А подготовиться к этому этапу как-то можно?
Василий: Ну, пока ещё дети маленькие, учитесь, начните осваивать новую профессию, например. К тому моменту, когда дети вырастут, она как раз с вами останется. Думать о будущем, которое наступит через пятнадцать лет, родителям, как правило, некогда – нужно зарабатывать деньги, заботиться о семье, делать карьеру… В принципе, если вы дожили и выжили, то всё хорошо.
Причём папе обычно легче: у него всегда есть мотоцикл или какие-нибудь гаражи, или приятели, с которыми он раз в месяц пьёт пиво и ездит на рыбалку. А вот мамам сложнее, и пропасть «непонятно, чем заняться, когда дети выросли» возникает, как правило, у них.
Нужно, чтобы семья допускала, что у мамы может быть какая-то своя жизнь, которая касается только ее – профессия, спорт или хобби. Поэтому очень важно время от времени сдавать детей няне или бабушке и проводить какое-то время с самим собой, чтобы понимать, что ты – отдельный человек, либо – что вы с женой все еще пара, а не непонятная сороконожка вместе с детьми.
Когда появилась возможность, мы стали раз в неделю освобождать маму от готовки – выходить всей семьей куда-то в ресторан, либо заказывали еду домой, чтобы мама могла «выпасть из расписания» и понять, чего она хочет сама. Плюс мама у нас училась, получала второе высшее.
Такое вдумчиво выбранное второе образование и связанная с ним работа и в жизни – то позволяет тебе выдохнуть, почувствовать себя отдельным человеком, а не просто приложением к кастрюлям. Плюс в отношении жены у меня всегда было понимание, что у нее должна быть подушка безопасности – профессия, которая будет ее кормить, если я помру, стану инвалидом, или что-то еще. То есть, самостоятельная мама – это еще и определенный коммерческий интерес.
На какие-то свои планы и задумки нужно обязательно выделять время в процессе, потому что как иначе? «Поднял детей и лег в могилу?» Но на самом деле теперь у тебя ведь остается еще двадцать – тридцать лет, и их надо как-то прожить.
