Детей не бьют

Детей не бьют
Так странно, на самом деле, что вдруг стало необходимо объяснять совсем простые вещи: шапку надевают на голову, а ботинки – на ноги. Солнце встает на востоке. Вода течет сверху вниз. Детей бить нельзя.
Чувствую себя Капитаном Очевидность. Но, раз уж «звезды» и «властители дум» не стесняясь рассказывают в прямом эфире, как они бьют ремнем совсем кроху «для его же пользы», видимо, придется повторять азы. Распалась связь времен, как и было предсказано.
Итак. Подробно отвечаю на вопрос «почему нельзя бить детей».
Во-первых, это абсолютно бесполезно. Множество исследований, долгих, лонгитюдных, с большим охватом, показывают: дети, которых наказывают физически, не только не начинают вести себя лучше, а напротив: хуже учатся, совершают все более и более тяжелые правонарушения, у них заторможены все интеллектуальные процессы, страдает память. Исчезает любознательность, познавательная активность снижается, страх перед наказанием буквально парализует.
Да вы это и по себе знаете. От сильного страха включаются только две реакции: активная «бей или беги», или замирание: прикинуться мертвым и переждать. Бежать от родителя некуда, вот дети и начинают или драться в детском учреждении, или замирают и престают расти в прямом смысле.
Во-вторых, это наносит непоправимый ущерб их психике.
Мой очень большой опыт работы с детской травмой однозначно говорит: это не забывается. Спустя 20, 30, 40 лет взрослые люди захлебываются слезами, спрашивая: «За что со мной так? Я же была хорошей девочкой, очень старалась, все делала!». Мужики обычно рассказывают, что порки делали их злее и менее «хорошими»: «Я был такой злой и забитый, что старался вымещать это на ком угодно. Отец бил меня за двойки – я воровал у него деньги. Он бил меня за воровство – я поджигал школу».
Даже когда родители подробно объясняют ребенку, за что именно его бьют, это не приводит к желаемому результату: ребенок не начинает вести себя лучше и сознательней. Будучи однажды выпорот за двойку, мальчишка не начинает лучше учиться, напротив, он сидит в классе, ожидая неминуемой кары, теряя остатки внимания и понимания. Вместо того, чтобы помочь ему разобраться с проблемой, найти способ решения, научить, в конце концов, ему причиняют боль, полностью блокируя интерес к учебе и работе.
В-третьих, это сильно разрушает формирование здоровой сексуальности. А вы как думали? С чем у него будут ассоциироваться любовные акты? Вот это все: обнажение телесного «низа», возбуждение, напряжение, тесный, интимный контакт с телом взрослого, стоны, крики, слезы, разрядка… Сладостное прощение и примирение. Вы точно этого хотите для своего малыша?

Самое главное, самое ужасное и трагическое: происходит прочная склейка понятий ЛЮБОВЬ=НАСИЛИЕ. Ведь бьет, делает больно, насилует именно тот, кто должен любить, защищать, заботиться. Значит, делает вывод ребенок, это и есть настоящая любовь.

Растерянный, напуганный, всегда и во всем виноватый, постоянно ожидающий окрика… Вы таким хотите видеть своего ребенка?
Теперь посмотрим на эту всю ситуацию со стороны родителя.
Власть. Чаще всего детей начинают бить в возрасте двух-двух с половиной лет, когда малыш начинает проверять на прочность правила и границы взрослого: истерики, демонстративное непослушание, убегает на улице, требует и валяется по полу. Зрелый, грамотный родитель понимает, что сейчас происходит и старается выдерживать эти атаки, не прибегая к насилию. Обнимать, выслушивать, спокойно настаивать на своем, придумывать разные способы отвлечь кроху от заведомо проигранной борьбы. Но неуверенный в своем положении, измотанный, сам выросший в подчинении и насилии человек не знает других вариантов, кроме как «показать ему, кто в доме главный». Быстрый результат получен! Ребенок начал бояться, иногда достаточно только пригрозить ремнем – и он уже шелковый. На место привязанности и уважения к авторитету старшего приходит отстранение и изоляция.
«Я никогда не знала, что можно рассказать маме, а о чем лучше молчать. В какие-то моменты она могла и выслушать, и ласково поддержать, и предложить помощь. А в другой раз в нее как будто бес вселялся, она хватала ремень, начинала лупить, не разбирая. Это потом я поняла, что у нее были «хорошие и плохие дни», завязанные на какие-то внутренние процессы. Не знаю, может, это психическая болезнь какая-то? Но я перестала вообще ей что-то говорить лет в 11, а в 15 вообще уехала в другой город учиться. Сейчас только по телефону общаемся».
Очень важное последствие: ребенок привыкает подчиняться только грубой силе, руководствуется не нравственными нормами, а страхом наказания, учится врать, прятаться, подставлять других. Говоря психологическим языком, у него не формируется, не нарастает внутренняя структура, он не умеет отличать добро от зла. Его отношения с внешним миром будут строиться на праве сильного, обмане и постоянных попытках занять как можно более высокое положение, где до него будет не дотянуться палкой.
Вам не кажется, что есть какая-то связь между тем фактом, что 32% жителей нашей страны признают, что их наказывали физически в детстве (то есть, каждый третий!), и катастрофическим состоянием правовой культуры в нашем обществе? А также невообразимо огромным количеством заключенных, осужденных. Да и просто: ГосДума одобрила домашнее насилие.
Тот мальчик, которого отец нещадно порол в 12 лет, вырос, получил образование, сделал карьеру. Врет, как дышит. Три семьи, два десятка разорившихся бизнесов, алкоголизм. Он одержим идеей контроля, ставит жучки и следящие программы на телефоны близких. Всегда «ходит под статьей», потому что отношения с законом выражены формулой «Не пойман – не вор». Мир для него – враждебное, очень опасное место, где никто никого не любит по-настоящему, поэтому и надо всех контролировать, чтобы не предали, не бросили, не ударили. Как легко можно догадаться, мир платит ему тем же: бизнес-партнеры кидают и подставляют, дети отдалились и появляются только когда им что-то нужно, избегают общения. Когда я пытаюсь ему сказать, что, возможно, не стоит так давить и дожимать (в адрес детей), он срывается в истерику. Ему больно и страшно. Но иначе он не может, у него нет этого в опыте: «Ты ошибся, ну, ничего страшного, давай разберемся и исправим, ты все равно молодец». Он знает только одно: попадаться нельзя, признавать свою ошибку нельзя, быть слабым – нельзя.
Когда ко мне на прием приходят родители «неуправляемых» детей, в какой-то момент они признаются, что не могут сдержаться и бьют ребенка. Правда, называется это «и тут ему прилетело по попе». Или «Он нарвался на ремень». Или «Ну, ему досталось, как обычно». Я вежливо интересуюсь: «Вы избили своего пятилетнего сына ремнем?». Тут родители начинают ёрзать, отводить глаза и мямлить что-то вроде «ну, а как иначе, он же не слушается». И это начало долгого процесса распутывания клубка насилия, принятого в семье настолько давно, что и концов не сыскать. Но первое, что я требую абсолютно бескомпромиссно – прекратить избиения. Вот как хотите. Не можете сдержаться – бейте стену, диван, орите в воздух, суньте голову (свою) под струю холодной воды. Но бить того, кто заведомо тебя слабее, кто не может ни спрятаться, ни ответить, ни уйти – недопустимо.
А как можно иначе – я с удовольствием расскажу.