Закон и порядок (в детской)

Еще несколько слов о приучении к порядку.

«Как приучить маленького ребенка к порядку? Как заставить четырехлетку застилать постель, переодеваться в домашнее/гулятельное/рабочее? Можно ли вообще объяснить детям, почему и зачем надо поддерживать определенный уровень гигиены (чистить зубы, мыться, причесываться и т.д.)?» - спрашивают обеспокоенные читатели, сравнительно недавно обнаружившие, что «взрослые – это мы».

На некоторые вопросы я уже отвечала лет десять назад в статье «Это моя комната!», там описываются всякие лайфхаки и полезные упражнения. О том, в чем сакральный смысл застилания постелей и убирания игрушек с пола будет в моей книжке «Психоанализ домоводства» аж целая глава. Если коротко – от бедности. Когда у вас на всех одна-единственная комната, в ней необходимо поддерживать порядок, иначе всем будет больно в самом прямом смысле слова. В богатых домах аристократии у всех было по спальне, причем на _другом_ этаже, у детей – отдельно детская и отдельно игровая, а езде отдельно классная комната. И убирались горничные. Извинити.
А сейчас хочу поговорить о проблеме власти, и как ее отличить от произвола и садистического злоупотребления.
Смотрите.

Собственно, власть: легитимное, то есть, законное право определять правила и принципы, по которым существует данное сообщество.

Семья, например. Родители в семье – носители власти просто по определению. Они эту семью создали, договорились о каких-то основополагающих моментах, они решают, что и как будет устроено на данной территории. Ребенок приходит в семью не по своей воле, да простят меня последователи философского течения «мы все выбираем себе семью на уровне тонких миров».
(Комментарий моей 9-летней дочери, когда я пыталась задвинуть ей эту телегу в контексте «ты же сама выбрала родиться девочкой»: «Мам, ты вообще про хромосомы и половое размножение слышала?»).

Поэтому наша святая обязанность как родителей – обучить его нашим правилам. Он ничего о них не знает так же, как ничего не знает об устройстве мира, Вселенной и вообще.

Сравните: в одной семье дома ходят максимально легко одетыми, двери между комнатами не закрываются, спят на одном большом подиуме вповалку, детей много, грудное вскармливание по требованию до самостоятельного отлучения, еда в открытом и постоянном доступе. Условно, «назад, к природе». Отношения между членами семьи максимально близкие, иногда вплоть до полного слияния.
В другой семье все максимально закрыто, «форма одежды – парадная», к завтраку надо выходить по сигналу, полностью одетыми и причесанными, отношения дистантные и формальные, обсуждать чувства не то, что не принято, их просто нет.  

Отпрыски как Монтекки, так и Капулетти будут считать за единственный универсальный образец устройство своей семьи. По крайней мере, поначалу.

Отвлеклась немного в сторону, возвращаемся к теме власти.
Если родители достаточно зрелые, то они смогут прийти к какому-то общему знаменателю, выработают достаточно сбалансированную концепцию и дальше возникает задача: как донести ее до ребенка.
Это именно задача, не проблема.
Мы постепенно, пошагово, очень потихоньку приучаем ребенка жить в нашем мире, том, что мы создали для него. Это касается буквально каждого его движения: пеленки или кокон? Слинг или «пусть проплачется»? кормить в стульчике с пятиточечным ремнем безопасности или на руках? Или вообще на полу? И можно ли кидаться едой?
Если у нас самих есть внятное представление, на чем основаны те или иные правила, то проблем почти не возникает: кидаться едой нельзя, потому что потом придется делать ремонт (а может, не придется? Бывала я в домах, где всё меню аккуратно расписано на стенах, и ничего, никто не умер). Ходить голым можно только до определенного возраста, а потом нет (потому что так написано в Писании. Наверное. Во всяком случае, религиозный лидер высказывается на эту тему вполне четко). Если внутри родителей не возникает на этот счет разногласий, то правила входят в жизнь ребенка органично и практически безболезненно.
А вот если родитель сам не уверен, что, почему и как, то возникает напряжение и ТРЕВОГА.
Например.
Молодой человек вырос в семье, где обычно царил хаос и бардак, потому что очень юная и совершенно необразованная мать не справлялась с двумя бандитами-погодками, а отец постоянно был в рейсе (капитан). Поэтому вопрос распорядка дня, правил поведения, хороших манер даже не возникал, не до грибов, один раз в день удалось поесть – хороший день. А когда появлялся отец – начинался террор и судорожное запихивание скомканных шмоток в единственный шифоньер, лихорадочное мытье посуды и попытки навести уют. На три дня. Потом отец уезжал, и все выдыхали, возвращаясь к депрессивному прозябанию на хлопьях с молоком.

Вот этот террор, который устраивали родители в те несколько дней, когда им встревало, не был проявлением власти, это была попытка садистически сбросить напряжение. Проще говоря - произвол.

Когда тот, кто сильнее, испытывает сильную тревогу вплоть до паники и НЕ МОЖЕТ ее контеинировать самостоятельно (то есть, не обладает в достаточной степени навыком а) опознать свою эмоцию, б) признать ее существование, в) согласиться, что она довольно мучительна и г) пережить ее внутри своей психики), он начинает требовать от окружающих, чтобы они немедленно, сию же секунду сделали нечто, что разрядит его аффект.
Вариантов множество: наорать. Пригрозить. Избить. Тихим свистящим шепотом описать все страшные кары, которые падут на голову преступника. Собрать все валяющиеся игрушки и выбросить их в мусоропровод.
Те, кто слабее или в подчинении, плачут, бегут исполнять, пытаются как-то уластить и приголубить, стараются угадать, чем его можно утихомирить. Садист испытывает приятное чувство всемогущего контроля («Будут знать, чьи в лесу шишки!»), на время его отпускает. Но так как глубоко внутри он все тот же испуганный и беспомощный, через некоторое время, при очередном столкновении с хаосом его накрывает по новой.
Так вот, наш герой, выросший в ситуации переключения между хаосом/террором, не имеет ни малейшего представления, что такое порядок. Поэтому каждый раз ему приходится решать заново: должен ли его собственный ребенок убирать за собой посуду? А можно ли позволять ребенку валяться на постели в одежде? Самое непонятное: может ли ребенок противоречить отцу? Не соглашаться с ним? Говорить "нет"? 
У него внутри нет компаса, который бы указывал направление. Что усугубляет смятение и растерянность. А как их переживать, кроме как выплескивая гнев, он не знает.
Вернемся к нашим баранам.
Порядок в детской.
Мне кажется, очень важно вовремя отлавливать в себе эти садистические импульсы. Когда суть проблемы не том, что в комнате не пройти или закончились все-все чистые чашки/носки/помыслы, а в том, что мне _субъективно_ плохо. Как я опознаю это самое «плохо»? Например, сегодня я послушала утром выступление одной (охренеть насколько) высокопоставленной дамы, где она прямо ротом сказала «в инфляции в стране виноваты граждане, которые слишком много покупают, тратят деньги, это запускает некоторые процессы». Моя тревога шибанула сразу в потолок, знаю, чем заканчиваются подобные выступления: беги, бабКать, запасай соль-спички-гречку.
И если бы у меня за плечами не было 30 лет психоанализа, я бы пошла и наорала бы на любого, кто попался бы под руку за что угодно: посуда не помыта, кровать не застелена, уроки не сделаны. Да мало ли поводов поорать у любого родителя нашего времени.
Так как 30 лет психоанализа все же присутствуют, я просто минут пять постояла у окна, матеря эту даму вдоль и поперек. Полегчало.
Нам очень хочется контролировать свою жизнь, чем выше, плотнее, гуще окружающий бардак – тем сильнее хочется. А дети – вот они, всегда под рукой и всегда есть повод. Но это ни к чему не приводит. Будучи разряженным в эпизоде насилия, аффект сменяется виной и разочарованием в себе, дети учатся только лучше прятаться и не выходить. Да, у них хорошо развивается способность угадывать настроение родителя по звуку шагов, впоследствии они становятся просто сверхэмпатами, то есть, невероятно чуткими к настроениям других людей.
Но к порядку где бы то ни было это не имеет никакого отношения! Дети воспринимают от родителей не прямые указания, а образ жизни. Причем не декларируемый, а тот, что существует в бессознательном: скачивают прямо из облака, например, ужас перед визитом старших родственников. Презрение к тому, кто занимается уборкой. Отношение к готовке, как к чему-то неимоверно сложному и загадочному.
Что же делать бедным родителям?
В дошкольном возрасте – показывать пример, обучать мягко и последовательно, стараться превратить неприятные рутины в игру. Дети стараются следовать за тем, к кому есть безопасное теплое чувство привязанности, им _хочется_ быть хорошими и любимыми. Постоянно хвалить, обнимать, спокойно делать за них. Потому что они молодцы и умнички.
В младшем школьном (7-11 лет) можно уже давать поручения, обозначать сроки, награждать доской почета и вешать медаль на грудь. Не относиться к помощи детей как к чему-то обязательному, но вводить потихоньку круг посильных обязанностей. В этом возрасте ребенок становится «человеком умелым», им нравится овладевать миром через навыки, нравится учиться.
Подростки. Ох. Тут все сложно, потому что, с одной стороны, префронтальная кора, в которой лежит воля, совесть, целеполагание и способность просчитывать последствия своих поступков, залита половыми гормонами просто под крышечку. Плюс борьба за власть. Плюс обычно стартует подростковая депрессия, что делает любое осмысленное действие просто неподъемно сложным.
Жалеем, лечим, не полагаемся на добрую волю, держим баланс между контролем и «так сойдет», ищем себе поддержку, уповаем на милость господню. Самое сложное – выдерживать эмоциональные срывы. Предлагать свою помощь и отступать, когда вас посылают, все равно через неделю фаза сменится и оно притащится к вам в слезах и «мама, я неудачник». К чудовищному бардаку в комнате относиться, как к проявлениям стихии: затопило, вышло из берегов – потихоньку отстраиваем, возвращаем в границы. Подробно можно смотреть на сайте по тэгу «подростки».