Сегодня, пытаясь объяснить, что для меня Израиль, вдруг поняла, что это в чистом виде метафора семьи.
Москва - это больная, депрессивная мать, временами уходящая в запой вместе со своим сожителем-бандюганом. Пьяная приходит в умилительно-слезливое состояние, заваливает деньгами и подарками, водит в цирк и обещает, что летом поедем на море. Прижимает к сердцу и называет своей кровиночкой и лучшей девочкой на свете. Остальное время ты живешь впроголодь, одна в пустой и холодной квартире, очень стараешься выглядеть чисто и опрятно, хорошо учиться, много читать и заниматься музыкой. Мечтаешь уехать в другую страну, хорошо бы в Англию, там какие-то родственники вроде были.
Сожитель-бандюган может завалиться в любое время дня и ночи, один или с друзьями, требует ухаживаний и почитаний. Он очень опасный, в его присутствии лучше всего слиться с пылью под кроватью и молиться, чтобы ему не пришло в голову тебя искать. Но мать его почему-то обожает, вешается на шею и очень старается, чтобы все соседи знали.
Москва придавливает тебя бетонной плитой, дышать нечем и желания исчезают. Так пьяная мать может придавить младенчика тяжелой сиськой, не заметив. Но это - родина, каждый уголок знаком и обжит, там можно существовать не задумываясь, там друзья, библиотеки, тайники, лёжки. Там ты свой и считываешь из воздуха. Просыпаешься утром в состоянии острого счастья, а потом наваливается день и к вечеру чувствуешь себя полностью выжатым.
Израиль - это разведенный "воскресный папа", ослепительный долбоеб, красивый, шо пипец, зубы блестят, профиль чеканный, от кубиков на животе хочется плакать. На запястье золотая цепочка, он кружит тебя и обещает все звезды вселенной. Карусели и мороженое? Кино и гулять всю ночь под звездами? Он сулит и обольщает, распахивает сундуки с сокровищами предков, играет сразу на всех инструментах, готовит, хохмит, травит анекдоты, говорит на пяти языках.
А потом забывает о тебе, уходит в ночь, не звонит по полгода, не платит алименты, у него контракты с миллиардерами и стартапы с прибылью в биткойнах. Поэтому сегодня и в ближайшие несколько лет он будет очень занят, извини, но как только будет просвет - сразу заберет тебя к себе.
Врет, как дышит, мать тоже врет, но ее ложь тоскливая и глупая, а его - как сказка с картинками, переливается всеми красками, горячая и пряная. Так хочется в нее верить, слушаешь, с открытым ртом, но потом какое-то стыдноватое чувство, как будто сделала глупость.
У него еще четверо детей от двух жён, ты узнаешь об этом случайно, увидя на экране айфона звонок от Любимки. И понимаешь, что ты никогда не будешь его единственным и любимым ребенком.
И возвращаешься обратно в родимую хмарь и серость, пусть постылую, безумную и скучную, но там ты все понимаешь, там ты своя. И мамку эту чокнутую не бросить, пропадет же, дура.
Только почему-то начинаешь печь халы и произносить странные слова на странном языке по субботам.
Москва - это больная, депрессивная мать, временами уходящая в запой вместе со своим сожителем-бандюганом. Пьяная приходит в умилительно-слезливое состояние, заваливает деньгами и подарками, водит в цирк и обещает, что летом поедем на море. Прижимает к сердцу и называет своей кровиночкой и лучшей девочкой на свете. Остальное время ты живешь впроголодь, одна в пустой и холодной квартире, очень стараешься выглядеть чисто и опрятно, хорошо учиться, много читать и заниматься музыкой. Мечтаешь уехать в другую страну, хорошо бы в Англию, там какие-то родственники вроде были.
Сожитель-бандюган может завалиться в любое время дня и ночи, один или с друзьями, требует ухаживаний и почитаний. Он очень опасный, в его присутствии лучше всего слиться с пылью под кроватью и молиться, чтобы ему не пришло в голову тебя искать. Но мать его почему-то обожает, вешается на шею и очень старается, чтобы все соседи знали.
Москва придавливает тебя бетонной плитой, дышать нечем и желания исчезают. Так пьяная мать может придавить младенчика тяжелой сиськой, не заметив. Но это - родина, каждый уголок знаком и обжит, там можно существовать не задумываясь, там друзья, библиотеки, тайники, лёжки. Там ты свой и считываешь из воздуха. Просыпаешься утром в состоянии острого счастья, а потом наваливается день и к вечеру чувствуешь себя полностью выжатым.
Израиль - это разведенный "воскресный папа", ослепительный долбоеб, красивый, шо пипец, зубы блестят, профиль чеканный, от кубиков на животе хочется плакать. На запястье золотая цепочка, он кружит тебя и обещает все звезды вселенной. Карусели и мороженое? Кино и гулять всю ночь под звездами? Он сулит и обольщает, распахивает сундуки с сокровищами предков, играет сразу на всех инструментах, готовит, хохмит, травит анекдоты, говорит на пяти языках.
А потом забывает о тебе, уходит в ночь, не звонит по полгода, не платит алименты, у него контракты с миллиардерами и стартапы с прибылью в биткойнах. Поэтому сегодня и в ближайшие несколько лет он будет очень занят, извини, но как только будет просвет - сразу заберет тебя к себе.
Врет, как дышит, мать тоже врет, но ее ложь тоскливая и глупая, а его - как сказка с картинками, переливается всеми красками, горячая и пряная. Так хочется в нее верить, слушаешь, с открытым ртом, но потом какое-то стыдноватое чувство, как будто сделала глупость.
У него еще четверо детей от двух жён, ты узнаешь об этом случайно, увидя на экране айфона звонок от Любимки. И понимаешь, что ты никогда не будешь его единственным и любимым ребенком.
И возвращаешься обратно в родимую хмарь и серость, пусть постылую, безумную и скучную, но там ты все понимаешь, там ты своя. И мамку эту чокнутую не бросить, пропадет же, дура.
Только почему-то начинаешь печь халы и произносить странные слова на странном языке по субботам.
