Мы привыкли считать, что депрессия - это когда нет сил, все плохо, лежишь, плачешь, никого не хочешь видеть, нет желаний. Когда первый запрос пациента "мне просто плохо" - диагностика сводится к нескольким однотипным вопросам и "вот вам телефон психиатра, с которым я сотрудничаю, увидимся после консультации".
Но есть и противоположная по знаку, но столь же неприятная по ощущениям, яростная (ажитированная, она же дисфорическая) депрессия.
Всё бесит, все раздражает, все болит. "Береза — тупица, дуб — осёл, речка — кретинка, облака — идиоты. Лошади — предатели. Люди — мошенники". Министр-администратор в "Обыкновенном чуде" был токсичный мудак, но вот у обычного человека, если он не социопат, такие мысли являются симптомом. И чаще всего они проявляются у мужчин, потому что культурально у нас женщинам запрещено злиться, а мужчинам плакать.
Меж тем, если приглядеться, становится понятно, что речь идет об одном и том же процессе: остановленном горевании.
Только блокировка произошла на разных этапах: в первом случае (условно, “слезливом”) человек не может начать гневаться, поэтому бесконечно оплакивает утрату любимого объекта, не имея сил разъединиться с ним. В случае же ажитированной, яростной депрессии замирание происходит как раз на стадии гнева, не переходя в печаль. Ярость - гораздо более энергичное переживание, “вывозит” веселее, но очень недолго.
Давайте еще чуть подробнее.
Фрейд пишет, что депрессия - это заблокированная печаль, невозможность оплакать потерю.Маленький ребенок, лишенный материнской любви, не может горевать, потому что некому. Взрослый человек, внезапно утративший что-то очень важное внутри, может прибегать к разнообразным психологическим защитам (начиная от обесценивания и заканчивая рационализацией), игнорируя сам факт травмы, и валится в депрессию.
Какая-то часть моего внутреннего мира исчезла, разрушилась, больше не существует. Мне придется перестроить всю структуру, обновить все базы данных, заново собрать свою идентификацию: был успешный специалист - а теперь никто. Была любимая дочка мамы и папы - а теперь “Мила С., вторая группа”, третья кроватка слева, общий горшок и невкусное пюре на завтрак вместо манной каши с изюмом. Таким образом, антиподом депрессия является не радость, как можно было бы подумать, а печаль.
Собственно, как раз невозможность перейти к печали свидетельствует о том, что я отказываюсь признать свершившуюся потерю.“Мы не будем об этом говорить” - вот что это такое. Мы сделаем вид, что ничего не произошло, тогда время остановится и все будет, как раньше.
Ажитированная депрессия истощает человека и разрушает близкие отношения. Мы можем сочувствовать и утешать горюющего, обнимать и вытирать слёзы, приносить чай и пледик, но как приблизиться к тому, кто всех обвиняет, кричит, требует, беснуется, негодует? Очень сложно услышать за яростной атакой - крик боли и ответить именно на него.
“Это вы виноваты, что мне так больно и плохо!” - кричит малыш, обнаруживший, что его чего-то лишили. И мудрые родители не падают в вину или защитную агрессию, а обнимают и говорят “Да, дорогой, я вижу, что ты расстроен”.
“Это из-за тебя у меня жизнь разрушена!” - кричит один партнер другому, не умея признать и предъявить свое страдание. Ему _на самом деле_ очень плохо и больно, проблема в том, что плохо не ИЗ-ЗА партнера, а рядом с ним, в его присутствии. "Ах, если бы, ах, если бы - не жизнь была, а песня бы!". Если бы десять лет назад мы приняли другое решение. Если бы родители не дряхлели и выживали из ума (в прямом смысле), если бы двадцать или тридцать лет назад у нас был бы хрустальный шар и мы выбрали бы правильную профессию/страну/карму…
Насколько я могу судить, ажитированная форма депрессии накрывает тех, для кого совершенно непереносимо чувство бессилия.При очень низком уровне самоконтроля это может привести к актам насилия в адрес близких, чем более развит человек, тем менее выражена будет агрессия, но спектр переживания все равно обозначен четко: “злость”. Ворчание, раздражение, колкости, и так далее. В минуты просветления (т.е. ближе к вечеру и в хорошие дни) к переживанию своей покинутости и непонятости добавляются вина или стыд за “плохое поведение” (“Я напал на маму, мне нет прощения, поэтому и извиняться нет смысла”), защищаясь от непереносимых чувств человек привычно прибегает к атаке на объект…
Лучше я буду злой и ужасный, чем маленький и брошенный.
Чем отличается ажитированная депрессия от маниакальной фазы биполярного расстройства?
Главное - субъективным переживанием себя как “покинутого и несчастного” или “невъебенно прекрасного и всемогущего”. На дне депрессии - отверженность. На дне мании - тревога. В депрессии энергии мало, поэтому предложение вынести условный мусор или погулять с ребенком вызывает _яростный_ же отказ: и так сил нет, чего пристаете! Если избежать какой-то работы нельзя, она будет сделана самым простым и низкозатратным способом. Но лучше избежать нагрузки, конечно.В маниакале человек хватается за пятьсот разных дел, ничего не доделывает до конца, такое впечатление, что его распирает энергией, но он крайне неэффективен.
Для меня важнейшим симптомом является предъявляемая боль. В мании ничего не болит, разве что мышцы от запредельных нагрузок. В депрессии болит _всё_ и не помогают анальгетики. Особенно часто болит голова и живот.
Что помогает?
Главное и самое простое: медикаментозная терапия. Вы знаете, что первое, до всего, действие антидепрессантов - обезболивающее? А человек, у которого все болит, и человек, у которого ничего не болит - это два разных биологических вида. И второе: психотерапия. У меня были случаи в работе, когда огромные, сверх успешные мужики начинали плакать прямо на второй встрече, настолько они были переполнены своим горем и одиночеством. Как правило, речь идет об очень ранних потерях, трех-пятилетнем возрасте. И как только мы начинали оплакивать что-то, почти сразу начинали уходить соматические симптомы, в первую очередь - боль.Если есть вопросы - задавайте, я здесь. И очень хорошие врачи тоже есть.
