Есть ли предел откровенности в разговорах родителей и детей про секс, собственное прошлое родителей, и вообще, какие границы есть у ребёнка, в которые проникать нельзя родителям.
Это так мило, когда ваш малыш, доверчиво прислонясь к вашему плечу, просит: «Расскажи, как ты была маленькой». Это так педагогически верно, когда вы рассказываете первокласснику о своем школьном детстве. Это позволяет выпустить пар и никого не покалечить, когда вы в сердцах кричите подростку «Да я в твои годы уже газеты разносил в шесть утра, чтобы семье помочь!».
Но в тот момент, когда ваша крошка смотрит испытующе и ждет, что вы позволите ей (любого пола крошке) ехать с ночевкой на дачу к однокласснику, захлопните рот и остановите хоть бы и ладонью душераздирающий рассказ о вашем первом сексуальном опыте. Потому что это абсолютное табу, запрет, нельзя. Дети не должны знать подробности об интимной жизни родителей.
Что это означает на практике?
А вот что.
Дверь в родительскую спальню должна быть закрыта на замок, чтобы никакой любопытный глаз не мог «случайно» засвидетельствовать, что мама и папа все еще пылко любят друг друга. Одно дело – догадываться и подозревать, с обожанием смотреть, как родители целуются при встрече и прощании. И втискиваться между ними во время семейного просмотра мультиков, чувствуя надежное тепло со всех сторон. И опираться на их сплетенные руки. И совсем другое – свои глазами увидеть соитие. Психика маленького ребенка не может это вместить, поэтому дети дошкольного и школьного возраста обычно вытесняют, выбрасывают из памяти увиденное, или сильно пугаются. Подростки уже не пугаются, но могут быть сильно смущены или шокированы, даже если отрицают этот факт. Потому что, еще раз повторю, участие детей любого возраста в сексуальной жизни родителей категорически запрещено во всех культурах. А наблюдение – это тоже участие.
То же самое правило распространяется и на рассказы. Дети не должны быть в курсе, скольких баб перетрахал этот кобель, в результате чего был изгнан. И о том, сколько абортов сделала мама между рождением старшего и младшего ребенка. И всучивать 13летней дочери пачку презервативов перед дверью автобуса, увозящего ее в пионерский лагерь – преступно, даже если у отца (тем более – отца!) есть свои сожаления, что ему эту пачку никто не впихнул «тогда». Все эти действия квалифицируются однозначно: соблазнение. Втягивание насильно детей туда, где им совершенно нечего делать.
Теперь в обратную сторону.
С того момента, как отношения вашего ребенка со сверстниками становятся не просто дружескими, а отчетливо любовными, ваша роль сводится только к выслушиванию, киванию, угуканью и периодическому вытиранию слёз. Вы не можете ни о чем расспрашивать в деталях, но при этом каким-то (магическим, не иначе) способом должны быть в курсе, чтобы не пропустить начало проблем. Умные и грамотные родители вдалбливают в головы своих резвых чад сведения о контрацепции и гигиене ДО ТОГО, как все начнется, лет в 12-13. Потом будет поздно.Я, в общем и целом, против подросткового секса, придерживаюсь старомодных воззрений про психическую зрелость и готовность, но кто ж нас будет слушать и спрашивать!Но даже со взрослыми, совершеннолетними детьми позиция родителей должна быть однозначно закрытая: я готова тебя, ребенок, выслушать, ответить на вопросы, если они будут, подсказать, отвести к врачу, если попросишь, но ни при каких обстоятельствах не буду делиться подробностями СВОЕЙ личной, интимной жизни. Да, в общем-то, и о твоих постельных делах предпочла бы не знать, для этого существуют подруги и друзья, врачи, соцсети, в конце концов. Родители и дети связаны уникальными отношениями, в которых секс, даже в виде намека, подколки, как-бы-заботы должен быть исключен.
Иначе получаем всю коллекцию анекдотов о еврейской мамочке, «как она лежит, мальчику же неудобно!» и прочее. Инцест мы получаем, хоть и в психологическом виде. Так что, держите символическую и реальную дверь в вашу спальню закрытой. Так здоровее.
