"Должны ли дети спать в одной спальне/постели с родителями (если они уже не младенцы) и до скольки лет? И как научить ребёнка спать отдельно, если он хочет спать только с мамой. Это к тому, что дети порой очень долго делят с мамой кровать, а папа в это время может спать на диване в гостиной. Насколько это нормально/здорово? (думаю, для отношений родителей не очень)". Запрос редакции.
Я честно предупредила редакцию, что мы нарвемся на холивар. По эмоциональной заряженности есть еще только одна тема, сравнимая с темой «совместный сон», это про отлучение от груди. И, видимо, неспроста. Очень много травм и бессознательных процессов участвуют в принятии решения по вопросу «где будет спать мой ребенок».Постараемся разобраться в проблеме? Нынешние матери в основном представляют два разных поколения: это или «дети доктора Спока» или «дети перестройки». И для тех, и для других младенчество и ранее детство было омрачено ранней или сверхранней сепарацией. В роддоме новорожденные лежат отдельно от матери, при малейших проблемах дитя госпитализируют опять же без мамы, ясли, в лучшем случае, с года, а то и с 7-8 месяцев, грудное вскармливание по режиму или с переводом на искусственное в три месяца. Потому что нет условий. Никаких. Мать должна выходить на работу, зарплаты отца не хватает, живем в очень стесненных обстоятельствах. Плюс в качестве дестабилизирующего фактора – бабушки из военного или послевоенного поколения, с их травматических опытом оставления детей: «Поплачет – успокоится, что ты к нему подскакиваешь, как ошпаренная? Рано еще кормить, трех часов не прошло. Надо отучать от ночных кормлений, что еще за мода такая? Положи в кровать и отойди».Сколько раз я слышала на приеме рассказы о том, как за закрытой дверью надрывается от крика детеныш, а под дверью заливается слезами и молоком его мать, но не заходит, не берет его на руки, не начинает кормить, потому что – нельзя, избалуешь, испортишь, надо приучать к самостоятельности, чтобы умел терпеть.Терпеть, ага. Двухмесячный.
Когда в нашей стране появились психологи, появилась литература о психологии детей, стали публиковаться (сначала переводные) статьи о том, как формируется и разрушается привязанность в раннем возрасте, когда вышел прекрасный энциклопедический труд Марты и Уильяма Сёрзов «Вы и ваш ребенок», а, кроме того, изменилось экономическое и правовое положение в стране – эти девочки, так рано оторванные от материнской груди, наконец-то получили законное, специалистами одобренное, обществом почти принятое право быть со своими детьми столько, сколько хочется. И можется. Быть с ними дома, не подрываться в семь утра на работу и в ясли, заниматься лепкой и аппликациями из крупы, валяться на специальных детских ковриках, читать изумительные книжки с картинками. Просто тискаться и мурзиться, не опасаясь, что в дверь ворвется Террор и Хаос.
(А те, кто думает, что я сейчас повествую о временах, когда по улицам бродили динозавры, пойдите и спросите свою маму, дай бог ей здоровья, как мы жили в 90-е. Веселое было время, что и говорить. Иногда из квартиры было страшно выйти, не то, что из подъезда).
И – да, кормить грудью бесконечно, спать в одной постели, доращивая, докармливая, долюбливая свою внутреннюю крошечку, так рано и жестоко лишенную материнского тепла и ласки.
Так вот, совместный сон.
Пока ребенок действительно грудничок, крошечный комочек счастья, скорее детеныш, чем человек, совместный сон зачастую становится единственным способом выживания для всей семьи: процедура ночного кормления перестает быть сложным квестом, а становится практически незамечаемым удовольствием. Сравните: услышать, когда он уже раскричался в полный голос, вынырнуть из обморочного забытья, вылезти из теплого в холодное, вытащить (иногда уже довольно увесистое) выгибающееся тельце из глубокой кроватки, покормить, стараясь не заснуть и не уронить, переодеть, положить обратно, начать проваливаться обратно в сон – и тут он снова проснулся, потому что ему как-то не айс. И так три-шесть раз за ночь.
Или, не открывая глаз, повернуться, подсунуть грудь, отрубиться в ту же секунду, а с памперсами разберемся утром.
(Не забывайте, что у предыдущих поколений и памперсов-то не было, да ладно, памперсов, кроватей-то нормальных не существовало, все спали на диванах-кушетках, дитя было просто некуда приткнуть вместе с родителями. Поэтому ребенок в родительской постели автоматически означает проблемы с мокрыми пеленками, плюс или надо постоянно следить, чтобы ребенок не скатился, или класть его между родителями с потенциальной опасностью задавить).
Поэтому, если условия позволяют, я всеми руками за совместный сон с грудниками. Хотя и должна отметить: не все дети в нем нуждаются, не всем мамам комфортно спать с детьми, иногда это как раз мешает. Я бы пробовала все же класть новорожденного в маленькую корзинку/люльку/кроватку вплотную к родительской кровати и наблюдала. Если все довольны – отлично, так и оставляем. Если вы через месяц чувствуете себя зомби, вызванным к активной деятельности колдовством вуду, попробуйте положить ребенка рядом с собой. Если лучше не станет – проблема не в дистанции, а в чем-то еще.
Ребенок растет, развивается, его потребности меняются. Почему-то этот момент упускают в своих построениях адепты совместного сна и грудного вскармливания до школы. Для первых полутора лет жизни основная задача любого человека – установление прочной, надежной связи с любящими близкими. Это основа его будущего благополучия, залог психического и соматического здоровья. Поэтому младенец должен быть постоянно «при ком-то», кто может адекватно откликаться на его зов. И во время сна тоже, чтобы не тратить драгоценную энергию на поминутную проверку «А не умерли ли случайно все мои соплеменники, не остался ли я один-одинешенек среди дикой природы?».
При нормальном развитии примерно к полутора годам у нас в доме живет Шнырь: чрезвычайно подвижный, любознательный, шустрый сгусток энергии, который всюду сует свой нос, везде лезет, не слушается, убегает, спорит, требует, злится, закатывает истерики на ровном месте, совершенно еще не может себя контролировать, но очень хочет быть главным. Это тяжкое время для родителей, ведь и глаз от него, бегучего такого, не отведешь лишний раз, и играть сам он еще не умеет, и «голосовое управление» пока плохо инсталлировано.Эта фаза развития называется «сепарация», то есть, отделение. Все слышали это слово, мало кто понимает, что это означает на практике.А вот что: если до начала этой стадии ребенок воспринимает себя как единое целое с матерью (и в пренатальном, внутриутробном периоде так оно и есть, а в период грудного вскармливания – почти так и есть), то после 18 месяцев начинается постепенное осознание ребёнком, что он и мама – два разных человека. Более того, хорошо бы, чтобы и мать тоже начала это осознавать. Если ребенок разговаривает, то к двум годам он уже должен говорить о себе в первом лице: «Я упал» вместо «Саша упал». Он может удаляться от матери на значительное расстояние, переносит ее отсутствие довольно спокойно, но недолго, может удерживать в памяти ее образ вместо живого человека. (Это означает, что двухлетка понимает слова «мама ушла в магазин и скоро придет», а не сидит возле двери все два часа и не орет дурниной «мааааамууууу хочуууу!»). Самое главное – прекращается грудное вскармливание. Чтобы утешить, успокоить, порадовать ребенка мать использует уже другие способы, кроме «дать грудь»: она может его обнимать, целовать, разговаривать, объяснять, проводить с ним время в игре.
Иными словами, отделяясь от матери физически, ребенок постепенно привыкает к близости психической.
В том числе – ночью.
Я наблюдаю огромное количество семей, в которых укладывание ребенка спать – самая сложная, самая болезненная процедура в уходе за малышом. «Он соглашается спать только со мной. Он засыпает только с грудью. Муж уже два года спит на диване. Мы не знаем, как это побороть».
Я очень вам сочувствую, друзья мои! Действительно, после утомительного дня, наполненного заботами, тревогами, трудом, последнее, о чем мечтаешь – еще один раунд борьбы за власть: гораздо проще позволить маленькому (и такому теплому, нежному, обожаемому!) диктатору занять свое, пусть незаконное, но привычное место в супружеской постели. Ну и что, что папа недоволен. Лучше уж так, чем никто не выспится!
Нет, не лучше. Да, тактически вы выигрываете: ребенок спит спокойно всю ночь, нет этих бесконечных хождений туда-сюда, не надо вставать несколько раз за ночь, чтобы водворить маленького перебежчика в его границы. Но в психическом смысле вы проигрываете много: во-первых, страдает ваша супружеская пара. Вместо пары «муж+жена» (любого пола) возникает пара «мать+дитя», в которой третьему просто нет места. В результате этого ребенок получает совершенно ложное представление о себе, как о партнере матери, а отец становится изгнанником.
Для ребенка эта конструкция разрушительна и категорически неполезна. Самое главное сообщение, которое он должен получить от родителей на данном этапе – «Власть в семье у нас. Мы тебя очень любим, сможем о тебе позаботиться и защитить тебя, в том числе от твоего собственного гнева, но распоряжаться твоей жизнью будем мы, а не наоборот». Ребенок нагружается абсолютно непосильной для него ношей: быть главой семьи. А как вы думали? Если от его желаний зависит кто, с кем, где и когда спит – кто же он? Конечно же, Царь и бог!В этой борьбе очень важна роль отца. Он может проявить свою волю, поддерживая и защищая жену: «Все спят в своих постелях. Я готов сидеть с тобой перед сном, читать, рассказывать сказки, но спать ты будешь в своей постели. Потому что такой порядок».Совершенно необходимо, чтобы отец включался в эту ситуацию не с позиции ревнивого старшего сиблинга – «Моя мама!», а как представитель родительской пары: «мы с мамой решили так». Кстати, по моему опыту, когда родители действуют согласованно, дети подчиняются гораздо спокойнее и быстрее.
Но вам придется выдержать приступы горя у любимого малыша. Он в самом деле горюет, оплакивает утраченный рай, когда он был единым целым с мамой, она принадлежала только ему, подчинялась и служила. Столкновение с реальностью может быть весьма болезненным. Наша обязанность как родителей – помочь ребенку пережить эту утрату, быть с ним рядом, но не кидаться немедленно возвращать все назад. В конце концов, сейчас вы обучаете его, как обходиться с проблемой «Когда очень хочется, но нельзя». Смиряться, оплакивать и жить дальше на новом уровне.
Иначе мы получаем целое поколение людей, глубоко и искренне убежденных, что «надо только как следует захотеть – и все получится». Нет, мой дорогой, одного желания бывает недостаточно. Некоторые вещи мы можем получить, если приложим усилия, а некоторые – вообще никогда. Мне жаль, что ты так расстроен, я могу побыть с тобой, помочь тебе справиться с горем, но ситуация не изменится, нет – значит нет.
Технически это означает, что примерно в полтора года ребенок переселяется в его собственную кроватку в родительской спальне, а ближе к трем годам – в свою комнату (если она есть). В первое время малыш, конечно же, будет стараться к вам прийти среди ночи, и, если для вас это приемлемо – пусть досыпает возле вас. Но правило должно быть обозначено: все спят в своих кроватях.
