Нет.
Терри Пратчетт моя опора. В чем я многократно признавалась (см. Чтение для впавших в уныние" А если вы не знаете, откуда эта цитата, то это Майя Кучерская, "Современный патерик", тоже отчаянно рекомендую). На днях одна новая знакомая в ответ на мой (довольно простенький) вопрос некоторое время молчала и разглядывала меня, а потом сказала "А знаешь, в прежние времена тебя бы сожгли на костре за такие вопросы". Ну, радуемся, что не прежние времена, хотя, конечно, не зарекаемся.
И все последние несколько недель я стабильно ощущала себя матушкой Ветровоск, с ее фирменным состоянием с трудом сдерживаемого гнева. А потом прислушалась и поняла, что нет, это не совсем оно. В гневе хочется что-то решительно исправлять, заставлять неразумных подчиниться и сделать все правильно, как надо, как я сказала!
Я же полоскалась между отчаянием, бешенством и каким-то горьким разочарованием. Хотелось нарушать разом все запреты, на ручки, одновременно рыдать и разносить все к чертовой матери. И все это - на фоне переполняющих сил, практически, "могу создавать города или разрушать города".
Очень неприятное состояние.
А потом случились разом два события: супервизорский интенсив, где мы три дня выясняли, что такое власть, чем она отличается от тирании, анархии и безвластия. И прекрасный трехлетний мальчик М., который попеременно дерется, рыдает, требует, хочет на ручки, швыряет(ся) на пол и испытывает родителей на прочность.
Стало понятно, что весь этот эмоциональный компот, который я отследила, и не только в себе - это
кризис трехлетки в ОТСУТСТВИЕ родительских фигур.
Бог знает, куда они подевались: сгинули, ушли в запой, развелись, а ребенка отдали на передержку. Не важно. Главное - их нет. Некому обнять, удержать от неразумных разрушительных действий, утешить, успокоить. Сказать "Не бойся, я с тобой, ты просто расстроен/злишься/устал/заболел". Некому позаботиться о малыше, и поэтому, отрыдав свое и разбив некоторое количество посуды, он принимает решение: "ну ок, раз никого нет - буду сам себе хозяин".
От этого решения в маленьком ребенке начинает раздуваться ложное представление о себе, как о всемогущем. Раз я делаю, что хочу, и некому меня остановить, кто я? Бог, не меньше.
(Еще одна книга: А. и Б.Стругацкие, "Малыш". У меня только вопрос - откуда они все это знали настолько точно).
На протяжении всей нашей непростой истории мы не знали, что такое нормальная, удовлетворительная родительская забота. Государственная власть осуществлялась по образу и подобию отца - тирана-алкоголика: то изобьет до смерти, то сразу кулек конфет принесет. В основном, конечно, изобьет. Или отнимет деньги на завтрак. Нам в голову не приходит, что на государственную власть можно хоть как-то положиться, не убили - и на том спасибо.
Мы, конечно, все взрослые люди, мы справимся, продержимся, поможем тем, кто слабее, поддерживая и утешая друг друга. Но внутри мечется малыш (он у всех есть, вы же понимаете). И то, как взрослый человек будет справляться с тотальным кризисом, очень зависит от того, сможет ли он позаботиться об этом малыше. Ему сейчас главное - понять, что с ним происходит.
Меня спасла групповая работа. Группа, как большая "мама", приняла весь разнообразный спектр тяжелых, местами невыносимых чувств участников: да, тебе сейчас вот так-то и так-то, мы тебя слышим, понимаем, сочувствуем, не осуждаем. никто не говорил "а зато", не призывал немедленно собраться и прекратить ныть, не напоминал, что "ты взрослая, должна понимать". Просто - "мы с тобой, ты не один". Это оказалось так невероятно утешительно, так целительно от слова "целый", что мой угрюмый, тревожный, непокорный внутренний ребенок сначала выплакался, а потом согласился, пойти умыться, поесть, сменить гнев на милость и заняться, в конце концов, своими детскими делами: играть.
И освободил площадку для взрослого, который сможет навести порядок и позаботиться обо всем.
Прошел год.
Как и полагается, мы пережили шок, гнев, торг, и долго-долго сидим в депрессии. Смирение уже очень близко, лишь бы не рвануло что-то новое, мы почти готовы принять эту новую реальность, мы перестроились и переформатировали жизнь.
Группа, как всегда, не подвела. Вот некоторые выводы, которые я сделала в результате работы:
- - надежда мешает, она останавливает проживание горя;
- - прочные (хоть и гибкие) рамки необходимы, чтобы внутри было безопасное пространство. Тогда человек (любого возраста) может заниматься ростом, развитием и творчеством. Если границы дырявые и не держат, все силы уходят на адаптацию.
- - непережитое,неотплаканное горе может стянуть на себя вообще всю энергию, человек замирает и перестает жить.
- - некоторых людей надо держать в "тугом пеленании", иначе они разрушают группу (пограничное расстройство личности экстремально низкого уровня).
- - фигура отца(читай: закон и порядок) необходима до такой степени, что вешалка с плащом и шляпой может казаться неплохой заменой. Но нет, никакой муляж не будет выполнять функции блюстителя закона
